Похвастаюсь и тут

Ладно, я старалась, ОК?

---

И опять подогнали иллюстрацию

Просто рыдательно.

---

Мощно почесали кинк

Практически иллюстрация к "Колыбельной"

---

И тут я сгорел нахуй

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Фанфик по "Войне Бесконечности"

СОДЕРЖИТ МАССИВНЫЕ СПОЙЛЕРЫ К ФИЛЬМУ, а также тлен и отчаяние.

Предупрежден - вооружен.

ПЕПЕЛ

Потом он понял, что от впадения в кататонию и, возможно, окончательного безумия его спас Ракета.
— Мужик, так можно я заберу волыну твоего дружбана?
— Обойдешься, — сказал рот Стива словно сам по себе, независимо от сознания.
— Он мне разрешил. Сказал, если со мной что случится — можешь взять волыну. И руку. Руку не видал?
Стив поднял его за шкирку и посмотрел в глаза. Енот поджал хвост.
— Ну ладно, ладно, раз так… Эй, мужик! Ты что?
Ничего. Боль опять разлилась от затылка к челюсти и хлынула через край. Стив потерял сознание.
Пришел в себя в квинджете. Двигатели работали, кабину заливал дневной свет. Правая половина лица отекла до полной неподвижности. Глаз не открывался. Больно было все: видеть, слышать, глотать слюну.
— О, ты очухался, — енот соскочил с края койки. — Ты вроде тут главный?
Стив не хотел быть главным. Он хотел рассыпаться бурым пеплом, вместо Баки или вместе с ним.
— Короче, все хреново, — сказал енот. — Твои друганы шарятся по всем частотам и везде полный трындец. Половину всех людей на твоей планете Танос помножил на ноль. И по ходу, во всей Вселенной тоже. И тебе он, кажется все мозги отшиб.
— Нет, — еле ворочая языком, проговорил Стив. — Не все.
Он заставил себя встать и доковылять до кабины. Не заметил, откуда взялся Брюс, но с благодарностью оперся на него. Заметил, что на койке напротив лежит тело, накрытое одеялом с головой.
Вижн.
Кресло второго пилота пустовало.
Сэм.
С помощью Брюса он сел на место Сэма. Наташа повернула голову в его сторону, кивнула.
— Везде все плохо, — сказала она сухим тоном. — Самолеты терпят крушения, поезда сходят с рельс, автомобили врезаются друг в друга, начинаются пожары, спасатели не могут попасть на места из-за пробок на дорогах. Армии всего мира парализованы…
— Тогда будут двое на поле: один берется, а другой оставляется. Две мелющие в жерновах: одна берется, а другая оставляется… — Стив узнал голос папы Франциска. Наташа поморщилась и выключила радио.
— Полковник Роудс сказал взять курс на базу.
Стив кивнул. От этого движения боль снова хлынула через края.
— Возвращайся в койку, — сказала Наташа. Стив осторожно качнул головой и снова включил радио.
На этот раз Папа говорил дело:
— Рядом с вами есть люди, которым вы можете помочь. Оставшийся в квартире младенец без родителей, лежачий больной, потерявший санитара, одинокий старик. Оглянитесь. Спасите одну жизнь среди этого хаоса. В больницах и на спасательных работах сейчас не хватает людей. Если у вас есть нужная подготовка — идите на помощь туда. Если у вас ее нет — обойдите квартиры своего дома и убедитесь, что нигде не открыт газ, не начался пожар, что все живые останутся в живых. Благослови вас Бог. Я, слуга слуг Божьих, Франциск, заканчиваю эту трансляцию и иду на улицы…
Стив переключал каналы и слушал хронику беды. Роуди незаметно подошел сзади и встал, опираясь на кресло.
— Что мы делаем? — спросил он.
— Думаю, то, что сказал святой человек, — усмехнулась Наташа. — Стив, ты ищешь, кто терпит бедствие?
Они помогли посадить на воду потерявший обоих пилотов «Глобал» из Испании, и сняли шестнадцать пассажиров.
Они ничем не смогли помочь «Боингу», который рухнул в океан, не дотянув до Кубы. На борту было три с половиной сотни человек.
На базе Мстителей их ждал Росс с отрядом спецназа.
— Учитывая, что с вами гражданские, думаю, вы не окажете сопротивления, — сказал он.
— Да бросьте… — начал было Роуди, но в лицо ему нацелились полдюжины стволов.
— С другой стороны, — сказал Росс, — я буду где-то даже рад, если вы окажете сопротивление.
И тут вперед вышел до сих пор молчавший Тор.
— Эти люди, все, как один, находятся под защитой Асгарда.
— Что это значит? — спросил Росс.
— Все воинство Асгарда встанет на их защиту, если вы попытаетесь причинить им вред.
Блефовать Тор выучился просто по-королевски.
Брюс открыл рот — и тут же закрыл.
— Может быть, вы не в курсе, но эти двое, — Росс показал на Наташу и Стива, — уже два года в розыске как нарушители Соковийских соглашений, а полковник Роудс отказался выполнить прямой приказ…
— Я на пенсии, Тэд, — мягко сказал Роуди. — По здоровью. Ты забыл?
— Мне нет дела до земных дрязг, — Тор поудобнее перехватил рукоять топора. — Как царь Асгарда, наследник Одина, я говорю тебе, воевода людей: вам придется иметь дело со мной и со всем воинством Асгарда, если вы тронете хоть одного из них.
В подкрепление его слов короткая молния сорвалась с лезвия секиры и ударила в землю между ним и Россом.
— Вам что, заняться нечем?! — крикнула одна из спасенных женщин солдатам.
— Они спасли нас, а вы хотите их арестовать? — поддержал седой старик в очках.
— Простите, но мне хотелось бы обсохнуть! — присоединилась молодая девушка.
— Quiero comer! — подал голос ребенок непонятного пола. — У mear…
Росс остановился в замешательстве. Положение спас сержант спецназа, явно понимающий испанский. Он опустил свою штурмовую винтовку, забросил ее за спину, поискал в разгрузке и, вытащив на свет протеиновый батончик, протянул его ребенку. Потом взял малыша за руку и повернулся к Наташе.
— Где у вас туалет?
— Я проведу, — быстро сказал Брюс.
— Халк никуда не пойдет! — рявкнул Росс.
— Халка больше нет, — Брюс слабо улыбнулся и, взяв малыша за другую руку, повел в компаунд.
Росс понял, что у него буквально полсекунды на то, чтобы оседлать события.
— Окажите этим людям помощь, — бросил он командиру группы спецназа. — Скоординируйте действия со спасательными службами, и… вообще. Мстители — под вашей ответственностью.
Компаунд превратился как-то сам собой в центр помощи пострадавшим. Самолет спасенных должен был приземлиться в аэропорту Кеннеди, их кто-то должен был встречать, затем они должны были ехать куда-то по своим домам или в гости к кому-то — но транспортный коллапс запер их здесь, под Нью-Йорком. Со связью тоже были проблемы. Лишь четверым удалось установить контакт с родными. Остальные пребывали в неизвестности. Девочка, которую Брюс водил в туалет, постоянно спрашивала: “donde esta mi mamá y mi segunda mamá?”. Стиву сказали, что обе женщины превратились в прах — но девочка была еще слишком маленькой, чтобы понять, что случилось. В аэропорту, по ее словам, ждала abuela, но фамилия бабушки, видимо, не совпадала с фамилией девочки — Мартинес, потому что в наскоро организованной фейсбук-группе поиска пассажиров, летевших в Кеннеди, госпожи Мартинес не было.
До спасенных начало доходить самое страшное: пеплом стали не только восемнадцать человек в их самолете.
Пеплом стала половина населения Земли.
— Мы думали, это происходит только с нами, — сказал вечером у кофе-машины полковник Саммерс. — Раз! И половина моих ребят рассыпалась в пепел. Едва не началась паника, но я построил всех выживших по боевому расписанию, раздал оружие и приказал готовиться к отражению атаки. Сначала думал — русские или китайцы, но потом сообразил, что такую штуку могли бы провернуть, наверное, только инопланетяне. Как шесть лет назад. Что вы скажете, капитан?
— Один, — сказал Стив. — Это сделал один инопланетянин.
— Как? — изумился Саммерс.
— Вот так, — Стив щелкнул пальцами.
— Кэп, это не смешно.
— А похоже, что я смеюсь?
— И вы ничего не смогли сделать?
— Ничего. Мы все живы только потому, что он не хотел нас добивать.
Стив достал из холодильника банку колы, приложил ее к разбитой скуле, дождался легкого онемения, открыл и начал пить.
— Даже Халк?
— Халком он вытер пол, — Брюс вошел в кухню и, не глядя на «красноберетника», начал шарить в буфетах, — Тут где-то есть чай?
Стив молча показал на тот из буфетов, где раньше держала свое чайное богатство Наташа. Он не знал, изменилось ли что-то за два года отсутствия — но чайные жестянки оказались на месте. Брюс наполнил чайник и поставил на плиту.
— Как ваши родные, полковник? — спросил он.
— Я не звонил, — на несколько секунд Саммерс сжал зубы. — И запретил своим людям. Но они вот-вот пойдут вразнос.
— Выясняйте, — сказал Стив. — Лучшего момента может не представиться.
— Да, пожалуй, — согласился Саммерс. — Кэп, вы поможете провести брифинг?
Стив хотел спать. А лучше — умереть. Но и то, и другое — не вариант, так что...
— Соберите своих людей в тренировочном зале, — сказал он. — Полковник Роудс покажет вам…
Он не раз выступал перед большим скоплением людей, не раз смотрел в сотни глаз, полных отчаяния и надежды. На этот раз надежды для них у него не было.
— Вы помните атаку на Нью-Йорк шесть лет назад, — сказал он. — Сегодня… уже вчера тварь, которая организовала эту атаку, вернулась и похожим образом атаковала Ваканду. Атакованы были также Нью-Йорк и Эдинбург. Но это не самое страшное. У этого существа — его зовут Танос — оказался в руках артефакт неслыханной силы. Вселенской. При помощи этого артефакта он уничтожил половину разумной жизни во всей Вселенной. Погиб каждый второй житель Земли. И не только Земли. Половина представителей всех разумных рас на всех планетах.
Он сделал паузу, дав людям осмыслить это.
Перед глазами снова и снова осыпался прахом Баки, и винтовка падала в кучку коричневых хлопьев.
— Каждый из нас кого-то потерял, — сказал он. — Каждый человек в этом зале. И не только человек, — спохватился он, увидев, как взъерошился енот по имени ракета. — Сейчас мы предоставим в ваше распоряжение самые передовые средства связи на планете, и вы попробуете установить, что с вашими родными. Независимо от того, получится у вас или нет, помните: каждый кого-то потерял. Это уже факт, которого не изменить. Большинство из вас далеко от дома, и из-за проблем с транспортом и связью вы какое-то время не сможете попасть к родным. Но там, где ваши родные, найдутся люди, которые позаботятся о них — точно так же, как мы с вами позаботимся о тех, кто рядом. Так это работает. Так это должно сработать…
Дальше он по большей части пересказал своими словами речь Папы. Тишина в зале была поистине гробовой.
И в этой тишине за окном послышался отдаленный свист, а затем вой снаряда, рассекающего воздух.
— Стив… — сказала в наушнике Наташа. — К нам приближается летательный аппарат. Космический корабль…
— Это он? — тихо спросил полковник.
— Вряд ли, — сказал Стив. Ему не нужны корабли. Он просто творит себе порталы, где хочет.
— Земля, Тони Старк запрашивает посадку, — раздался в эфире знакомый голос. — Земля, это космический корабль «Милано», на борту Энтони Эдвард Старк и представительница внеземной цивилизации. Не обстреливайте нас, я просто хочу вернуться домой.
— Что значит Старк? — енот вскочил на стол, а оттуда перепрыгнул на подоконник. — Какой еще, к матери, Старк? Где Квилл? Где Гамора? Мантисса? Где синяя жопа Дракса? Эй, отзовитесь, муфлоны!
Никто не ответил — «Милано» явно не слышал Енота. В шлейфе красно-синего пламени он приземлился, почти грохнулся на поле перед компаундом и пропахал в нем здоровенную траншею прежде, чем остановился.
Тор как-то незаметно для всех оказался там, на месте посадки.
Из корабля вышел Тони в изуродованной броне, и с ним — синекожая женщина. Она стояла в стороне, пока Тони с Тором обнимались.
— Небьюла? — тихо проговорил енот.
Она, конечно же, не услышала.
Солдаты, бросившиеся к окнам, скрыли их от глаз. Стив стоял, не двигаясь с места, пока в коридоре не раздались железные шаги.
— Приветствую вас, мистер Старк, — сказал динамик голосом Пятницы.
Пятница не поприветствовала Стива, когда он вошел… Но, с другой стороны, и не заперла перед ним компаунд.
Тони, увидев Стива, остановился на пороге. Сейчас он скажет мне убираться, подумал Стив. И я уберусь.
— Так и знал, что стоит оставить на тебя дом, как ты напустишь кого попало, — хрипло сказал Тони. Синекожая женщина продолжала молчать. У нее был взгляд Баки. Взгляд человека, которого слишком долго и изощренно мучили.
— Пеппер? — спросил Стив.
— Жива. Хэппи Хоган. Ты хоть его помнишь?
— Твой начальник безопасности. Хороший парень.
— Был, — отрезал Тони. — А что твой однорукий убийца?
— Был, — тихо сказал Стив.
По головам и плечам солдат прискакал Енот, прыгнул прямо на грудь женщине, вцепился в ремни ее брони.
— Где наши, Небьюла? — взвизгнул он. — Где Гамора, Квилл, Дракс, Мантисса?
— Были, — ровным голосом сказала Небьюла.
И снова возникло молчание, которое нарушал только ровный, на одной ноте, тихий скулеж енота.
Когда он оборвался, сержант-«красноберетник» решился спросить:
— Мистер Старк… что вы теперь будете делать.
Лицо Тони исказилось в дрожащей, судорожной, очень нехорошей улыбке.
— Мы Мстители, сынок, — сказал он. — Угадай с трех раз, чем мы займемся.

ПРОДА

Не все так сразу. Тони свалился — Танос продырявил ему правый бок, и хотя галактическая медицина и нанотехнологии спасли его от потери крови, он надолго улегся в постель. Почти на месяц.

Стив, Тор, Наташа, Брюс и «красные береты» участвовали в поиске и спасении людей. Потом «красных беретов» отозвали и Стив обнаружил себя во главе поисково-спасательной группы гражданских. Кто-то приходил, кто-то уходил каждый день — почему-то очень трудно давалось запоминание. Они начали в Квинсе и двигались к Хантингтону.

На третий день начали находить трупы. Не груды пыли, обычные трупы. Тех, к кому они не успели. Их все равно нужно было выносить из домов и складывать на тротуаре, чтобы их подбирали похоронные бригады. На грудь клади документы, если удавалось их найти, или что-нибудь, по чему хоть как-то устанавливалась личность.

Бабушка маленькой мисс Мартинес так и не нашлась. Ее взяла к себе женщина, чей ребенок рассыпался в самолете прямо у нее на руках.

Нью-Йорк за последние полстолетия сделался непредставимо большим городом. И всюду в нем была пыль. Восемь с половиной миллионов человек, в среднем – пятьдесят килограмм. Поделим пополам, умножим на пятьдесят. Итого: двести двенадцать тысяч пятьсот тонн бурого пепла.

Ветер гонял его вдоль улиц, наметал небольшие сугробы. Люди сметали его и собирали в пластиковые мешки для мусора. Их тоже выкладывали вдоль дороги, рядом с трупами. Похоронные бригады и их прихватывали на кладбища, если было место.

Несколько раз Стив и команда натыкались на мародеров. Первому попавшемуся Стив довольно сильно врезал. Перестарался, до полицейского участка мародера пришлось нести, перекинув через плечо.

Полицейский участок осаждали родственники пропавших без вести, а еще полицейским приходилось пресекать попытки грабежей, препятствовать возможным уличным беспорядкам и как-то поддерживать дорожное движение на улицах, загроможденных разбитыми и брошенными машинами. На Стива с его пленником посмотрели как на полоумного. Мародера, конечно, приняли и посадили в обезьянник — но Стив не сомневался, что его отпустят. Больше он не повторял своей ошибки. Пойманные мародеры получали пинка в зад и приказ убраться.

Люди подходили друг к другу прямо на улицах и обнимались. Стив не испытывал потребности делать это, но и не отталкивал тех, кто бросался с объятиями к нему. Однажды он обнаружил, что после объятий исчез кошелек, и впервые за неделю засмеялся. В кошельке были два доллара и фотография Шэрон.

Стив так и не набрался смелости позвонить ей. Знал, что не выдержит, если услышит в трубке только длинные гудки. Он и так постоянно внутри себя слышал стон, даже скулеж — как у Енота, тонкий и непрерывный, только внутри, в голове.

Тони нашел их в епископальной церкви Святого Павла в Глен-Коув, где сложилось что-то вроде штаба взаимопомощи.

— Будешь и дальше косплеить мать Терезу или полетишь со мной выпускать кишки членоголовому? — спросил Тони.

***
— То, что ты хочешь сделать — это тупейший, банальнейший темпоральный инвертор. Я мог бы тебе его собрать пьяным, не приходя в сознание, левой задней лапой. Вот только знаешь что? Всего вашего убогого солнышка не хватит, чтобы отправить хотя бы один килограмм массы в прошлое хотя бы на один ваш солнечный цикл.
— Хорошо, что тогда изволит предложить ваше лохмачество?
— То, что сказала Небьюла: мы облетаем любимые нычки Таноса, находим его, Златовласка лупит его топором по башке. Ты же сам сказал, что вы Мстители. Вот и давайте мстить.
— Не называй меня Златовлаской, суслик.
— Не называй меня сусликом! Я енот! Когда ты уже запомнишь?!
— Ракета, это очень хороший план и я с ним согласен. Но это план Б. И Тор согласился, что это план Б.
— Старк, если ты и девушка-пантера не придумаете план А, это будет план А.
Нормальная рабочая обстановка, подумал Стив. Как я по ней соскучился.
— Послушайте, — сказал Старк. — Мир на грани экономического коллапса. У нас пропали сразу четыре миллиарда рабочих рук. Мы можем катиться по инерции какое-то время, на старых запасах, но надолго номер не прокатит! Нас отбросит в дизельный век, в лучшем случае. Нужно придумать, как отыграть все назад. Кэп!
Стив остановился у входа, скрестив руки на груди.
— Как Танос отыграл назад дезинтеграцию Вижна?
— Я рассказывал уже раз пять.
— Повтори в шестой.
— Тони, я плохо видел. Он мне очень сильно врезал, и…
— Это я слышал. Дальше.
— Дальше словно видео прокрутили назад. Вижн просто… появился. И Танос вырвал у него Камень.
Старк обошел стол и всех за ним сидящих по кругу, воздев палец.
— Если Танос это сделал, это возможно. Если это возможно, я это сделаю.
С тихим рыком Енот вскочил на стол.
— Ты представляешь себе объемы энергии, которые необходимы, чтобы развернуть вспять событие такого масштаба? Вы уже дошлепали вашими жалкими умишками до соотношения энергии, массы и скорости света? Масса половины всех разумных существ во Вселенной и скорость распространения света, которую Танос превысил…
— А где он сам взял энергию на это? — спросил Стив. В беседах такого рода он не стеснялся брать на себя роль дурака, потому что не раз в процессе «объяснить что-то солдафону попроще и попонятнее» ученые мужи… и дамы сами приходили к каким-то неожиданным для себя решениям.
— У него был Камень Силы, — все поясняющим тоном сказал Ракета.
— Позвольте, я объясню, — принцесса… то есть, наверное, уже королева Ваканды поиграла с бусинами своего браслета. — Если принцип действия Камней сходен в своей основе, то камень Силы работает как концентратор и преобразователь любой энергии, проходящей через него. Этот поток настолько силен, что способен разрушить любой другой носитель…
— Точно, — ввернул Енот. — Нас чуть на атомы не распидорасило, когда Квилл схватился за этот стразик голой рукой, а мы подключились.
Шури смерила его взглядом, который наверняка отрабатывала, играя с братом в гляделки. Невозмутимо продолжила:
— В контакте с Камнем Реальности, Камнем Пространства, Камнем Разума и Камнем Времени, Камень Силы смодулировал энергетические потоки так, чтобы они прошли через каждое разумное существо, рандомно выбранное Камнем Реальности и, перегрузив его молекулярную структуру, поглотили энергию массы тела с тем, чтобы передать дальше по цепи… Они… — Шури задохнулась на миг. — Они умерли потому, что Камень выпил из них всю энергию.
— Превратил их в живое топливо для цепной реакции, — подхватил Тони. — Чем больше людей дезинтегрировало, тем больше энергии перенаправлял камень. Когда вымерла половина планеты, энергии хватило на то, чтобы через пространственно-временной тоннель реакция пошла дальше. Нарастая по мере продвижения лавинообразно, от одного мира к другому.
— Но без остальных камней это бы не сработало, — подхватил Брюс. — Реакция ограничилась бы нашим пространственно-временным кластером. Дезинтегрировала бы только Земля и вся жизнь на ней, дальше бы не пошло — потери энергии слишком велики.
— Но Камень Пространства свернул пространство и направил всю энергию по кратчайшим путям, — мрачно завершил Тор. — Как делал Бифрост.
Все умолкли.
Наука для них, подумал Стив, это такая копинг-техника. Когда говоришь о вселенском Холокосте, легче говорить формулами.
— Из всего этого я понял, — сказал он, — что нам нужны Камни.
— М-м-м-ф-ф-ф… — Ракета шумно почесался и прыгнул в кресло. — Скажи это Старку. Он говорит, что нам не нужны Камни.
— Я не говорил, что нам не нужны Камни, — устало возмутился Старк. — Я говорил, что нам нужна альтернатива, которую можно противопоставить Камням. Потому что нельзя строить весь план, опираясь на Камни, которые пока что находятся в руках у Таноса.
— Нет, план нужно строить на том, что я убью Таноса, заберу Камни и тогда ты наиграешься с ними вволю, Старк, и придумаешь, как вернуть нашу жизнь, — сказал Тор.
— Болтовня! — Небьюла встала так резко, что кресло опрокинулось. — Я устала от болтовни. У тебя есть секира, у меня корабль. Летим, асгадрец. Они нам не нужны.
— Это с каких это пор у тебя есть корабль? — енот снова вскочил на стол. — «Милано» мой корабль! Я капитан!
— Давно ли?
— С тех пор, как погиб Квилл! Я остался один из всего экипажа, значит, корабль мой. Хочешь куда-то лететь — бери метлу!
Несколько секунд Небьюла стояла, шумно дыша. Ее ноздри раздувались, губы сжались в горизонтальную щель. Наконец она сказала:
— Обойдемся. Секире хватит силы перенести нас прямо на место. Правда, Тор? Тор?!
Тор сидел, не двигаясь с места, поглаживая рукоять своей секиры. Он молчал долго прежде, чем ответить:
— Меньше года назад я был принцем Асгарда. Я летел куда хотел и дрался с кем хотел, наслаждаясь свободой. Я бы отправился с тобой, не задумываясь. Но сейчас я король Асгарда. Точнее, король трехсот беженцев. Это горстка людей, но я несу за них ответственность. Я веду переговоры о том, чтобы нам дали убежище в Норвегии. Пока я не устрою людей здесь, я не могу никуда лететь, очертя голову.
Тор сильно изменился за несколько прошедших лет. Постарел, если так можно сказать про существо, чей жизненный цикл составляет тысячелетия.
Стив даже не хотел думать, насколько паршиво Тору. За считанные дни он пережил уничтожение родной планеты, затем нарвался на флот Таноса. Давая Таносу бой, полегли все воины Асгарда, а после этого космический психопат истребил половину оставшихся беженцев. И, словно этого было мало, последних выживших еще раз переполовинило после щелчка.
Не то чтобы их было негде теперь разместить… Правительства наперебой предлагали асгардийцам гражданство — Тор обещал за это поделиться оставшимися асгардийскими технологиями. Он снова отчаянно блефовал — почти все выжившие были детьми, а не учеными. По сути, все, что он мог дать — свою секиру Буреносицу, способную мгновенно пробивать пространство, как делал Бифрост. Стив подозревал, что ученым земли не терпится добраться и до образцов ДНК асгардийцев… Впрочем, подумал он, если мы провалимся в дизельный век, вряд ли нам поможет расшифровка асгардийской ДНК и технология мгновенных перемещений.
Небьюла развернулась и бросилась из конференц-зала прочь. Стив поймал взгляд Тони и пошел за ней.
…Никакого примирения и прощения между ними не было. Они вообще не говорили ни о Баки, ни о Соковийских соглашениях, ни о гибели Говарда и Марии. Посреди любой комнаты, где они находились вдвоем, немедленно возникал здоровенный слон, и они изящно танцевали вокруг этого слона, стараясь его как бы не земечать.
Зато его замечали другие. Особенно посторонние.
— Вы ненавидите друг друга, — сказала Небьюла. — Зачем ты его слушаешься?
— Это он меня ненавидит, — Стив сел рядом с ней на крыльцо. — Я перед ним виноват.
— В чем?
Стив вздохнул. Почему нет, подумал он. Почему нет. Она инопланетянка и на три четверти робот. Неважно, до чего додумаются Ракета, Старк и Шури, построят ли они темпоральный инвертор и где возьмут энергию — Небьюла так или иначе исчезнет скоро из их жизни. Или даже из жизни вообще. Эффект попутчика.
— Мой друг… с ним обошлись плохо. Стерли память, почти разрушили личность и послали убивать. Он убил родителей Тони. Когда Тони о этом узнал, то, само собой, захотел посчитаться. Мне пришлось выбирать между друзьями. Я выбрал. Мы подрались, мне пришлось бежать, два годя я был вне закона… Когда Танос щелкнул пальцами, мой друг погиб. Так что… в каком-то смысле эта проблема… отпала сама собой… и мы со Старком теперь можем… контактировать.
Небьюла посмотрела на него в упор. В искусственном глазу несколько раз расширилась и сошлась диафрагма.
— Почему? — спросила инопланетянка.
— Почему-что?
— Почему ты выбрал того друга? А не Старка?
— Потому что он выбрал меня. Очень давно. Когда я еще никому не был нужен.
…И потому что Тони на самом деле не выбирал меня никогда. Во всяком случае, так казалось до бункера, до его слов «И я был». Мы вместе сражались, вместе готовились к сражениям, вместе веселились, празднуя победы, но я никогда не знал толком, кто я для него. Оживший призрак детства, успевший за годы воспоминаний надоесть, как сказала бы Наташа, хуже горькой редьки? Человек, у которого нужно выиграть наконец это безнадежное состязание за признание и уважение отца? Почему, Тони, почему ты сказал мне, что был моим другом только после того, как уже БЫЛ?
— Знаешь, что хуже всего? Если бы пришлось выбирать… если бы Танос спросил, прежде, чем щелкать пальцами… кого оставить в живых… Я бы оставил Тони.
…Не понимал этого, пока не сказал вслух.
…Не замечал, как его трясет, пока Небьюла не прихватила его за плечи и не прижала к себе.
— Он все время выбирал Гамору, — тихо сказала девушка-робот. — Даже когда ему нужен был Камень Души, он выбрал Гамору. Я делала для него все. Любой подвиг, любую мерзость, по первому слову. А Гамора была непослушной, спорила с ним, отказалась искать Камень Души, сбежала. Но он все равно выбрал ее. Знал, что со мной не получится. Потому что он никогда меня не любил.
…Лучший способ не разрыдаться самому — это утешать киборга, рыдающего из-за того, что чудовище не любило его и не принесло в жертву.
— Если обнимашки закончились, — сказал за их спинами Старк, — то приглашаю пойти послушать, что придумала Шури.

прода

Шури развернула над столом голограмму чего-то, похожего на древо Сефирот. Не то чтобы Стив хорошо помнил, как выглядит древо Сефирот, но детство в еврейско-ирландском квартале так просто не проходит…
— Мы действительно не можем запустить назад во времени даже один грамм веса, — сказала девушка проводя пальцем по «стволу» вниз. — Потому что время – не река и не линия и не объект вообще. Это… процесс изменения. Чтобы обратить время вспять хотя бы для одного объекта, нужно заставить все его составляющие, каждую элементарную частицу, прийти в то состояние в пространстве-времени, в котором они пребывали в нужный нам момент…
«Ствол» голографии начал втягивать в себя «ветки» и уменьшаться в размерах.
— И здесь против нас со страшной слой играет вся квантовая механика, в особенности же принцип неопределенности, — подхватил Брюс. «Дерево» застыло. — Чем точнее мы измеряем одну характеристику частицы, тем хуже с измерением других. Мы с Тони в свое время достаточно подробно изучили Камень Разума… представляющий собой, по сути дела, невероятно быстродействующий постоянно самообучающийся суперкомпьютер… Если Камень Времени действует по тому же принципу, то он представляет собой суперкомпьютер, хранящий информацию об изменениях и движениях каждой частицы во Вселенной…
— Это была минута мэнсплейнинга в исполнении доктора Бэннера, — тонким сарказмом Шури можно было резать на лету шелковые платки. — Я позвала вас не для того, чтобы мы оставили раз и навсегда надежду изменить прошлое, а для того, чтобы сказать, на что мы можем надеяться. Да, мы не в силах отправить назад во времени физический объект…
— Но нам и не нужно! — не выдержал Ракета. Шури нахмурила бровь. — Ой, молчу, молчу, пока не обвинили в енотсплэйнинге.
— Технически тебя можно обвинить в мэнсплейнинге, — сказал Тони. — Ты же мужчина? В смысле, самец? Извини, если я…
Шури нахмурила обе брови. Тони закрыл рот рукой.
— Но нам и не нужно, — сказала Шури. — Достаточно отправить в прошлое информацию. У нее нет массы, следовательно, нулевая мера инертности, следовательно, на ее преодоление не нужна энергия. Да, это тоже будет непросто, и просто газиллион энергии понадобится на пространственный пробой, но речь идет о совсем других порядках. Один дуговой реактор, усиленный вибраниевыми отражателями, вполне сможет обеспечить наши потребности.
Наташа подняла руку, как школьница.
— Но, если я правильно понимаю, информации нужен носитель, — сказала она.
— Вы совершенно правильно понимаете, — у Шури было такое лицо, словно она поставила на стол рождественский подарок и хочет увидеть, как Наташа его развернет. — Но у нас есть носитель! Это любой из нас.
— Вот сейчас стало непонятно, — сказал Роуди.
— Информация записана в нейронах нашего мозга, — начал было Брюс, потом спохватился и посмотрел на Шури. Та кивнула и Брюс продолжал: — Вернее, в определенных конфигурациях нейронов. Как узелковое письмо инков: веревочки можно связать и записать одно, а потом распустить и написать нечто другое. Мы берем мозг и считываем текущую конфигурацию. Затем отправляем в прошлое команду сконфигурировать нейроны должным образом. Оп! — однажды утром я просыпаюсь, уже зная, что после битвы с Альтроном нужно не убегать от мира в случайный портал, а помочь Вижну перекалибровать сознание так, чтобы можно было безопасно извлечь камень из его головы и уничтожить. А еще лучше, ахммм… не создавать Вижна, хотя…
— Время инертно, доктор Бэннер, — сказала Шури. — Вряд ли у вас получится не создавать Вижна.
— Тем более, что мы и не создавали Вижна, — сказал Тони. — Его создал Альтрон, мы только доделали и перетащили на светлую сторону Силы.
— Ни хера, — сказал Ракета. — Не прокатит.
Все повернулись к нему.
— Вы что думаете, вы самые умные в галактике? — продолжал зверек. — Как же, держите хлебало шире. Если бы информацию можно было так просто запендюривать в прошлое, я бы сидел на осмиевом унитазе и жрал на завтрак медусанских куцханов в сегуяровом уксусе тысячелетней выдержки, один раз послав себе в прошлое результаты боев на сакаарской Арене. Я же сказал, темпоральный инвертор я смастерю с завязанными глазами на спор. Проблема же не в этом. А в том, что прошлое, как вам уже сказали, инертно. И оно, я вам скажу, не просто инертно, оно до хренища как инертно! Как бы вам это объяснить попонятнее, дикарям с захолустной планетки…
— Дикари все поняли, — оборвала его Шури и обратилась к остальным. — Как я уже сказала, время — это процесс изменения всего-всего-всего. У этого всего есть базовые физические характеристики, в том числе масса, то есть, мера инертности. Вспомните этот рассказ, «Эффект бабочки». Так вот, в нем полная чушь. Бабочка, на которую ты наступил два миллиона лет назад, отложила яйца, из них вывелись гусеницы, которые стали бабочками и тоже отложили яйца, и так поколение за поколением два миллиона лет — представьте себе суммарную массу этих бабочек…
— А также всей живности, которая их ела в течение миллионов лет, и всей живности, которую ела та живность, — не удержался и встрял Тони.
— Точно, — на этот раз Шури не обиделась на перебивание. — Если бы кто-то мог прыгнуть в прошлое на два миллиона лет и наступил на бабочку, эта бабочка легко оторвала бы его от земли и унесла на крыльях. Потому что суммарная масса изменений мира, заключенная в ней, намного превысила бы его массу.
Все молча переваривали эту информацию несколько секунд.
— Мозг, — сказал наконец Брюс. — Будет сопротивляться реконфигурации из будущего. Будет стремиться вернуться в исходное состояние, разорвать навязанные ему изменения. Забыть то, что узнал.
— Я те больше скажу, — Ракета поскреб коготками стол. — Вот просыпаюсь я однажды утром и в голове у меня мысль: лети на Сакаар, дружище, и ставь на большое зеленое одоробло. А я такой: стоп, погоди, какой Сакаар? Зачем Сакаар? И почему большое зеленое одоробло? Не тронулся ли я умишком? Ну, и так далее.
— Нет смысла переносить просто информацию, — заключил Старк. — Нужно переносить личность целиком. Правда, это потребует намного больше энергии, потому что речь идет об экзобайтах информации…
— И превратит актуальную личность в овощ, — Ракета закатил глаза и вывалил язык для наглядной демонстрации. — Потому что при таком полном сканировании мозг разрушится. То есть, если номер не прокатит. А если прокатит…
— …То Вселенная изменится так, что никто ничего не заметит, — завершила Шури. — И тот, кто ее изменил, скорее всего, будет молчать, чтобы его не приняли за сумасшедшего. Вот почему никто никогда не слышал об успешном итоге таких экспериментов, ты это хочешь сказать, Ньегере?
— Суслик, хомяк, теперь Ньегере, это вообще что такое – Ньегере? — оскалился енот.
Шури улыбнулась.
— Это зверек, который совсем ничего не боится.
— Ладно, пусть будет, — Енот вздохнул и почесался.
— Но если прошлое так инертно, что нельзя будет сдвинуть с места даже бабочку, — задумчиво сказала Наташа. — Как мы изменим будущее, в котором погибли миллиарды людей и еще больше иномирных разумных существ?
— Это хороший вопрос… — Тони энергично прошелся из конца в конец зала. — Но у меня есть на него хороший ответ. Перед тем, как… исчезнуть, этот антинаучный оккультный деятель просмотрел четырнадцать миллионов вариантов будущего, и увидел только один выигрышный сценарий: тот, в котором Танос получает перчатку. Теперь я понимаю, что он имел в виду. Танос, извините за метафору, трахнул пространственно-временной континуум довольно грубо. Это множество людей… они просто исчезли, их выдернули из бытия, что означает — они больше не образуют той массы, о которой говорит Шури. Не будут создавать сопротивления в прошлом. Даже наоборот: Всленная будет как бы подталкивать нашего агента в прошлом, стремясь вернуться в равновесное состояние. Танос подорвал сам себя своей миной, вот что Стрэндж хотел мне сказать напоследок.
— Итак, — Тор со стуком поставил секиру на пол рукоятью вверх. — У нас есть второй план, который состоит в том, что мы отправим в прошлое разум одного из нас. Теперь скажи, Старк, это план А или план Б?
— Б, — сказал Тони. — На случай, если провалится план А, в котором вы, тяжеловесы, летите на поиски Таноса, снимаете с него голову и перчатку и доставляете на Землю. Боевая группа состоит из Тора, Небьюлы, Наташи и Кэпа. Все согласны?
— Если ты думаешь, что я останусь на вашей зачуханной планете… — начал Енот.
— Не останешься, мой пушистый друг, ни секунды лишней, — осклабился Тони. — Но мне нужен кто-то, кто соберет темпоральный инвертор. Как ты хвалился — левой задней, не приходя в сознание. Кэп?
Стив вздохнул.
— Я услышал тебя. Мы приступаем к отработке совместных действий сегодня же.
Тони окликнул его на выходе.
— Роджерс!
Стив обернулся.
— Щит в оружейной, на старом месте. Пятница, открой Кэпу сейф.
Стив поблагодарил кивком.

Скоро сказка сказывается, нескоро дело делается, сказала Наташа, узнав, что темпоральный инвертор, который Ракета может собрать, не приходя в сознание, все-таки требует деталей, отсутствующих на отсталой Земле, и их изготовление, соответственно, требует времени. По правде говоря, ее беспокоило совсем не это.
— Тони что-то скрывает, — сказала она. — Как тогда, с Альтроном.
Тони мог сколько угодно воображать себя лихим комбинатором и манипулятором, но даже Тор чувствовал, что он недоговаривает.
— Он очень легко согласился отправить нас за перчаткой. Хотя еще час назад говорил, что перчатке нужно что-то противопоставить.
— Он нашел, что ей противопоставить, — сказала Небьюла.
— Ты просто не знаешь его, — Наташа улыбнулась.
— Что я должна о нем знать, кроме того, что он неплохой механик и воин?
— Что он маньяк контроля, — сказал Стив. — И если вдруг расхотел лететь с нами и лично биться с Таносом – значит…
Он сделал паузу.
— Тони вообще не рассчитывает на нас, — закончила Наташа.
- Мне плевать, — Небьюла пожала плечами. — Я хочу убить Таноса, остальное меня не волнует.
— Напрасно. Тони хочет убить Таноса не меньше, чем ты, — сказал Стив. — И если он не собирается лететь с нами — то лишь потому, что считает свой путь более коротким. А у него нет даже прототипа.
— Здесь я склонен согласиться с Небьюлой, брат по щиту. Старк не хочет лететь с нами — это дело Старка, — Тор поморщился и взвесил на руке секиру. — Интересно, получится ли у нас такая же ударная волна, как с Мьелльниром?
— Я бы не испытывал это в тренировочном зале.
Тор усмехнулся.
— Я вообще опасаюсь что-то делать в этом тренировочном зале. Громобой не такой послушный, как Мьелльнир.
— Архаичное барахло, — скривила губы иномирянка. — Предпочитаю бластер.
Развернулась и пошла прочь.
— Она меня раздражает, — сказала Наташа, когда за Небьюлой закрылась дверь.
— Пусть отвлечет внимание Таноса на долю секунды, больше мне от нее ничего не нужно, — сказал Тор.
— Тебя брат покусал? — съязвила Наташа. Тут же спохватилась: — Прости…
— Нечего прощать, — асгардиец тяжело опустился на скамью для жима лежа. — Он был пройдоха и много зла причинил Мидгарду. Тебе не за что его любить, я понимаю. Но он умер как воин, чем в последний раз меня удивил. И еще он научил меня, что в битве за последнее, что у тебя еще осталось, не место благородству. Мы с вами должны действовать как единое целое, брат Стивен и сестра Наташа. Как сжатый кулак.
— В нашем кулаке маловато пальцев, — Стив передал щит Наташе.
— Куда ты?
— Верну Небьюлу.

Иномирянка не ушла далеко. Она стояла на той самой галерее и таращилась в ту самую стену, что и Наташа в первый день переезда в компаунд. И что в этой стене такого?
— Как я понимаю, Танос не особо верил в командную работу…
Небьюла фыркнула, не удостоив его даже взглядом.
— Он верил в соперничество. Заставь подчиненных грызться за награду, наказывай тех, кто пришел ни с чем, убивай того, кто пришел последним.
— Однообразный народ эти тираны. Никакой выдумки.
На этих словах она соизволила развернуться и смерить Стива взглядом:
— Как видишь, он оказался прав. Он победил.
— Во-первых, пока мы живы, он не победил. Во-вторых, он был не прав. Он устроил нам разнос только потому, что мы не играли в команде, не были вместе, не были готовы.
Небьюла покачала головой, словно не могла поверить своим глазам.
— Мы ударили внезапно. Я ударила его космическим кораблем. Старк свалил на него обломок размером с эту комнату. Маг связывал его жгутами высокой энергии. Квилл стрелял из двух бластеров и подорвал миной. На нем не осталось и царапины. Что такое твоя командная работа? И что такое ты? Я знаю: силач вроде Дракса, не более того. Ты даже Громобой не удержишь.
— Тор с Громобоем в нашей команде. По правде говоря, он не рассчитывает на тебя. Думает, ты отвлечешь Таноса на пару секунд, не более.
— Вот как? — ноздри Небьюлы опять раздулись.
— Он оптимист. Я думаю, ты и пары секунд нам не выиграешь.
Он чуть не пропустил удар — Небьюла выдала себя только легким смещением бедер. Убрал корпус в сторону и резко выбросил перед собой правую руку. Не щадил: два пальца пришлись в глаза, два — на основание челюсти. Он не знал, есть ли у Небьюлы там болевые точки, ударил наугад. Левой рукой поддел за внутреннюю сторону бедра – и швырнул киборга через перила вниз.
Болевые точки у нее, видимо, были: падая, она орала. Но при этом перевернулась в воздухе, пришла в присед, и, не разбегаясь, из приседа прыгнула обратно на галерею.
Стив не ожидал этакой прыти, но траектория летящего тела хороша своей предсказуемостью, так что он встретил Небьюлу ударом в ухо. Но дальше все пошло не так хорошо: она успела ухватиться за барьер, ноги и поясница изогнулись под немыслимым углом, и Стив словил носком ботинка в грудь. Поймав ботинок, он швырнул Небьюлу через себя, но она сомкнула железные пальцы на его руке и повалились они оба.
В ходе драки в партере Стив глубоко прочувствовал две своих главных ошибки. Первая: он рефлекторно ожидал, что Небьюла будет весить как обычная женщина ее сложения, а она весом вполне могла с ним потягаться, если не превосходила. Вторая: ее протезы могли изгибаться под углами, под которыми конечности людей в норме не гнулись — и еще они могли под этими углами бить! Она опять напомнила ему Баки: в той драке четыре года назад, на мосту, лишь с той разницей, что она не вытаскивала пистолетов и ножей из самых неожиданных мест. Ну и еще не старалась его убить, а только врезать посильнее. И ее нельзя было взять на болевой прием. И благодаря протезам она вырывалась из захватов.
Стива пока выручало только тактическое чутье, только умение опережать противника на ход, на маневр — благодаря чему он наносил все же больше ударов, чем получал. Но он понимал, что это ненадолго: несколько тычков, которые давно вырубили бы человека, не произвели на нее ни малейшего впечатления, это все меньше напоминало драку с Баки и все больше — поединок с Альтроном.
На шум драки прибежали… кажется, все.
— Стив… — в голосе Тора слышался вопрос: помочь?
— Не надо, — сказала Наташа. — Капитан должен сделать это сам.
Спасибо, Наташа!
Стив не имел возможности ответить «нет, не должен», заодно дав понять, что поймал аллюзию — ему как раз прилетело в нос, и несколько секунд он дрался практически вслепую, главным образом за свои ребра, а потом услышал голос Енота:
— Сверни ей шею, это ее дезориентирует.
Стив как раз успел проморгаться и в ходе дельнейшей короткой борьбы сумел ухватить противницу за макушку и затылок и резко дернуть.
Взвизгнул какой-то сервомеханизм, что-то хрустнуло — и со сдержанным криком Небьюла обмякла.
— О, молодец, — сказал Енот. — Ты ее не убил?
Вот чертова скотина! У Стива на мгновение что-то смерзлось в животе, но тут Небьюла подтянула под себя ноги, привстала на коленях, взялась руками за свернутую на сторону голову и с хрустом поставила ее на место.
Стив поднялся, опираясь на ограждение.
— У тебя без нас, — выдохнул он. — Ни полшанса против Таноса. Возвращайся в зал.
— Роджерс, — Тони стоял в дверях, сложив руки на груди. — На два слова. Брюс, сделай что-нибудь с его носом, не хочу, чтоб он заляпал кровью пол.

Тони все еще ходил, слегка кривясь на правый бок. Медицинский бот Милано подлатал ему селезенку не хуже, чем камера доктора Чо, но какие-то ткани и нервы, кажется, были повреждены необратимо. Однажды, подумал Стив, количество повреждений достигнет критического — как у профессиональных боксеров, которые в какой-то момент просто начинают «сыпаться». Он же не бережет себя, словно у него есть какие-то иные резервы, кроме его прекрасного разума…
— Чтоб ты понял, — сказал Тони, — я ничего не забыл и ничего не простил. Смерть твоего приятеля ничего не меняет.
— Зачем же ты позвал меня?
Тони обрушился в кресло, закинул ноги на стол.
— У меня на голове сидит Администрация Президента, Сенат, Конгресс, ООН и вся журналистская рать. Ее уцелевшая половина, во всяком случае. Все хотят знать, что случилось и как мы просрали Таносу. Мне некогда с ними возиться, все, у кого есть мозги, сейчас займутся созданием нашего Де Лориена. Так что тебе придется делать то, что у тебя лучше всего получается: торговать лицом и изображать героя.
Это было больно. Больней, чем все, на что оказалась способна Небьюла.
— Ты забыл, что я преступник и ренегат? — усмехнулся Стив.
— Я выторговал для тебя и Наташи президентское помилование. Сбривай свою мочалку и иди работай.
— А Сэм? Клинт? Скотт?
— А оно им нужно? Теперь?
Нужно ли помилование трем кучкам бурого пепла?
— Да, — твердо сказал Стив. — У них остались родные. Полная реабилитация.
— Хорошо, я добьюсь для них снятия всех судимостей.
— Спасибо. От Фьюри приходили вести?
— Глухо. Похоже, на этот раз ему не удалось увернуться.
Стив вздохнул.
— Что я должен рассказать урби эт орби?
Тони поиграл какой-то светящейся безделушкой.
— Что считаешь нужным, кроме проекта прыжка во времени. Ваш отлет на «Милано» будет делом публичным, дату назначишь сам.
— Я должен отвлечь внимание от ваших занятий?
— Именно.
Это было обидно. Это было до судороги обидно, но Стив только улыбнулся и сказал:
— Хорошо.

Встреча с Президентом. Выступление в Конгрессе. Выступление в ООН. Выступление в Европарламенте. Встреча с Папой и выступление перед паломниками на площади Святого Петра. Выступление перед представителями объединенных штабов НАТО.
Вопросы и ответы примерно одни и те же.
Что это было?
Война.
Что произошло?
Мы проиграли.
Как это получилось?
Противник оказался намного сильней и ударил внезапно.
Что будет теперь?
Месть. Мы понесем войну к нему домой.
Что делать нам?
Выживать.
На что надеяться?
Ни на что. Месть не вернет тех, кто уже погиб, даже если нам удастся отомстить.
А если вы погибнете, а он разъярится еще больше и сотрет в пыль еще половину Земли?
Он психопат. Он может сделать это просто так, если утром встанет не с той ноги. Вы готовы жить под этой угрозой?
Какие у вас шансы на победу?
Да уж какие есть. Других не будет.
Для поддержки уверенности землян в возможной победе показывали трупы иномирян — как четвероруких ящерообразных, так и гуманоида, заколотого Вижном. Стиву эти экпозиции казались мерзкими, но людям нужно было верить, что пришельцы смертны, а значит, победа возможна.
Когда Стив вернулся в Нью-Йорк, у Старка уже был прототип «машины времени», испытанный на мышах. К сожалению, мыши не могли доложить о своих впечатлениях, но, по крайне мере, оставались живы.
В ходе совместных тренировок ориентировочное время убийства Таноса удалось довести до 0,75 секунды. Стив понимал, что против существа, умеющего манипулировать временем, это вряд ли будет преимуществом, но большего добиться все равно не удастся…
Перед отлетом они взяли себе сутки отпуска — попрощаться. Тор поехал в Норвегию, а деревню Ало, где разместили остатки асгардийцев, которыми в отсутствие Тора командовала Валькирия. Наташа с Брюсом сняли номер в «Четырех сезонах». Стив взял Небьюлу и Ракету и повез на Лонг-Айленд.
— Что мы здесь делаем? — спросила раздраженная Небьюла.
— Смотрим на океан, — Стив снял ботинки и носки, пошел босиком по линии прибоя.
— Что мы, по-твоему, океанов не видели? — хмыкнул Ракета. — А пиво можно было пить и в компаунде.
— Я не тащил вас сюда насильно, — Стив вдохнул подсоленный воздух. — Я жил в этом городе. Но для меня было целое дело выбраться сюда, к океану.
— Что интересного в океане, — Небьюла брезгливо отступила от набегающей на берег волны, лизнувшей ноги Стива. — Это просто много воды. Очень соленой.
— Говорят, в воде зародилась жизнь этой планеты, — Стив пожал плечами. — У меня никого не осталось. Поэтому я пришел сюда.
— Й-едрен протон! — Ракета простер лапки к небу. — В компаунде бар с диким количеством отменного бухла, а он идет к соленой воде! И этот человек нами командует!
— Мной никто не командует, — огрызнулась Небьюла. — Я просто согласилась драться вместе с вами.
Стив не слушал их перебранку. Он стоял, засунув руки в карманы, подставив лицо ветру, а ногами по щиколотку погрузившись в мокрый песок. Мерный шум океана не приносил успокоения. Для них с Баки было целое дело выбраться сюда, найти денег на поездку и развлечения, а потом шагать вдоль полосы прибоя в подвернутых штанах, с бутылками дешевого пива в одной руке и ботинками в другой. О чем они говорили тогда? Память не возвращала ничего, кроме строк Киплинга:

Мы мечтателями были, дети душных городов.
Мы бежали к горизонту по дороге наших снов.
Был нам Шепот и Виденье, мы за Силой вдаль пошли,
И Душа нечеловечья увела нас от земли…

Океан не говорил голосом Баки, голосом Сэма, Вижна, Т’Чаллы, мальчика, о котором плакал Тони, когда думал, что его никто не видит… Здесь нечего было делать, и Стив, сполоснув ноги от песка, обулся и побрел к машине...

Отлет, несмотря на присутствие Президента, нескольких сенатских шишек и послов, произошел довольно буднично. Ракета сказал, что у него ни хрена нет настроения выслушивать какие-то речи, и сразу запрыгнул в корабль. Стив пожал руку Президенту. Тот, которому не пожал бы, пошел прахом. Этот был ненамного, но все-таки лучше.
Он предпочел бы пожать руку Тони, но Тони держал ладони сложенными за спиной всю дорогу до «Милано».
— Как я понял со слов Енота, эти корабли легко преодолевают межзвездные расстояния. Так что, думаю, если через неделю не вернемся — ждать нас смысла нет, — сказал Стив.
— Да, пожалуй, — согласился Тони и отступил в сторону, чтобы дать Роуди обнять Стива, а Брюсу — Наташу.
— Ну, все уже наобнимались-нацеловались? — спросил Ракета с командного мостика. — А то улечу без вас.
— Все здесь, — сказал Тор. — Летим, мой славный суслик.
Енот зарычал и потянул на себя ручку управления. Корабль плавно взмыл в воздух, набрал высоту, затем ускорение... Внизу мелькнул Нью-Йорк, потом за какие-то считанные секунды — Гренландия, еще несколько секунд — и земля закруглилась, стала с арбуз, потом с грейпфрут, потом с яблочко… Никаких перегрузок Стив при этом не ощутил.
— Ну что, психованная, — сказал Ракета. — Для начала на Титан?

прода

Стив и раньше знал, что Земля по галактическим меркам – приблизительно как какое-нибудь шахтерское поселение Волфсшит Крик, штат Небраска, по меркам жителя Нью-Йорка.
Но он не представлял себе, насколько.
- Ну, что Вселенная неоднородна, ты хотя бы в курсе? – поинтересовался Енот.
Стив был в курсе, Тони как-то объяснял. Давно, до… всего. Даже до Альтрона.
- Вы болтаетесь на краю Галактики, где пространство очень разрежено. Ноль целых, двенадцать сотых звезд на парсек – это дофига как мало.
Стив и на это не мог ничего возразить. Его гордость землянина не была ущемлена тем, что Земля оказалась вдалеке от центра мира – в прямом и переносном смысле. Насколько он понял, именно это до недавнего времени хранило маленький хрупкий голубой шарик, вертящийся вокруг скромного, такого же как сто миллиардов других, желтого солнышка. Волфсшит Крик, штат Небраска, не был интересен ни туристам, ни торговцам, ни завоевателям из далеких миров. Иногда его посещали персонажи, которых интересовала именно эта отдаленность от всех центров и событий – такие, например, как отец незнакомого Стиву погибшего Квилла, нарочно посеявший свое семя в земную девушку. Но такие захаживали нечасто, раз в тысячелетие.
Немного чаще на Земле зависали ближайшие по звездному кластеру развитые соседи – асгардийцы.
Асгард не был планетой – он был искусственно созданным планетоидом, который путешествовал по Вселенной с помощью технологии «пробоя пространства», попросту говоря – Бифроста. В свое время асгардийцы предавались завоеваниям и сколотили свою империю, но потом остыли к этому делу, и на момент контакта с землянами удовлетворились тем, что северные племена признали в них богов. Отсталая Земля с ее рабовладельческими аграрными империями интересовала Одина куда меньше, чем технократический Нидавеллир или враждебный Свартальвхейм. Номинально она находилась в сфере влияния асгардийев, но фактически была просто задворками, где Один спрятал Тессеракт именно потому, что в таком, как выразилась Наташа, zazhopye никому не пришло бы в голову его искать, а из местных жителей никто не мог бы им воспользоваться. На том Один и успокоился. А зря. Во-первых, он недооценил темпы технического прогресса землян – уже в ХХ веке Зола додумался, как этой королевской печатью колоть орехи. Насколько Стив понял, если бы он не отправил Тессеракт на дно морское, то уже в 46-47 году следовало бы ожидать масштабного визита с Асгарда, потому что там бы наконец поняли: вспышки энергии Тессеракта – не случайные флюктуации. Но что выпало, то выпало, и Стив и Тессеракт надолго отправились в морозильник, а когда Говард нашел-таки Тессеракт, ему хватило ума исследовать его так, чтобы не пробудить.
Однако, сколько веревочке ни виться, конец будет. Осерчав на непутевого сынка, папаша Один запулил Тора на Землю. Локи проскользнул туда за братцем и почуял Тессеракт, пробужденный профессором Селвигом. И когда, сброшенный с Бифроста, он попал в плен к Таносу, то быстренько сообразил, чем может купить себе не только жизнь и свободу, но и небольшое царство на захолустной планетке. С точки зрения Локи, не бог весь что, но все-таки плацдарм для наступления на Асгард и месть ненавистному братцу.
Теперь Стив окончательно понял, почему тогдашний план Локи выглядел торопливым и составленным на коленке: да он таким и был. Локи не знал, что Тессеракт – вместилище одного из Камней, соответственно, не знал этого и Танос. Вопрос, знал ли он о том, что Скипетр – вместилище Камня Разума, оставался открытым. Небьюла не мога толком ничего сказать, Танос был не из тех, кто делится семейными тайнами. Стив, Небьюла и Тор сошлись на том, что, скорее всего, Танос пребывал в неведении, иначе не отдал бы скипетр Локи. Сам Танос был занят, воюя против империи Нова на стороне Крии, и захолустный мирок его не привлекал даже как объект традиционного развлечения «выкосить половину населения» - густонаселенные миры Нова и ее союзников предлагали куда более благодатную ниву. Так что он выдал Локи сколько-то кораблей, набитых читаури, и велел без Тессеракта не возвращаться.
Но Локи в ходе своего похода за шерстью оказался стриженым сам и предпочел асгардийскую тюрьму ответу перед Таносом. Тессеракт Тор забрал по приказу отца, а скипетр оставил землянам в порядке репараций, как того требовали его соображения о чести. Нота бене: отцу он вообще ничего о скипетре не сказал. И Локи не сказал тоже.
Знал ли Один о том, чем является Тессеракт на самом деле? Вопрос на все миллионы Старка. Тор родился примерно тогда же, когда и Христос; асгардийский солнечный год длиннее земного, потому что Асгард во время его пребывания в Солнечной системе зависал на более широкой орбите. В общем, детство Тора пришлось на времена заката Асгардийской имерии, когда йотуны пробовали цепи на прочность и пытались захватить Землю. Асгардийские технологии, построенные во многом на аналогах Тессеракта, были для него данностью, в которую он просто не вникал, а принимал как должное. Сейчас ни Одина, ни Хеймдалля уже ни о чем не спросишь, большинство старейшин погибло во время Рагнарёка, выживших добил Танос, поэтому Тор мог только строить более-менее обоснованные догадки.
— Мой Мьёлльнир не порождал, а сдерживал и направлял энергию, исходящую от меня, чтобы я не повредил себе, пока не овладею ей, — сказал он на одном из брифингов. — Что, если скипетр точно так же сдерживал силы Камня Разума, а Тессеракт – силы Камня Пространства? Тогда понятно, почему Танос не чувствовал камень даже когда держал его в руках. Эфир тоже пребывал запечатанным многие тысячи лет.
— Как и Сфера, — поддержал Енот. — Вы, долбоклюи, пустили Камень в ход и Танос его учуял.
— Не мы пробудили Эфир, а Малекит, — обиженно сказал Тор.
— А Сферу пробудил Ронан, — сказала Небьюла. — Танос же просто выжидал, пока пробудится большинство Камней. Тогда они начали призывать остальные… и он легко заполучил все.
Стив мог бы добавить, что и Камень Разума пробудили не они, а Альтрон — вот только чьих рук дело Альтрон? Ракета прав: долбоклюи как есть.
— Какая польза в этих разговорах? — раздраженно бросила Небьюла. — Как это поможет нам победить Таноса?
— Это поможет остальным, если мы не победим Таноса, — сказал Стив. — Пятница записывает все, что мы говорим. Если мы не вернемся, Тони будет знать о ключевых событиях, поворотных моментах, которые привели нас к поражению. И сделать из этого победу.
…Сейчас, летя навстречу битве с Таносом, он вспоминал все эти разговоры, перебирая их в памяти, как четки: все, что Небьюла рассказала о своем чудовищном отце, все, что Ракета сообщил об этой большой Галактике и расстановке сил в ней, все, что Тор поведал об Асгарде и Рагнарёке. Он думал о последовательностях и зависимостях, вывязывал узлы событий. Не для Тони, а для себя, сам не зная, почему. Ну ладно, зная, просто не решаясь себе в этом признаться.
Он по-прежнему не доверял Тони.
Для человека такого могучего интеллекта Тони на удивление легко шел на поводу у своих чувств. Здесь он был сыном своего отца, но над Говардом во время войны была тяжелая рука СНР, а богатство и влияние Тони превращали его в своеобразного барона, тайкуна, как его частенько называли журналисты, который в любой момент может послать к чертям официальную власть и действовать по своей прихоти. И не оставляло ощущение, что Тони просто постарался выпереть их с Земли.
Наташа это ощущение разделяла. С ее женской точки зрения Тони был ребенком-переростком, и хитрости его были детские, шитые белыми нитками.
— Почему же мы тогда на это подписались? — спросил он как-то во время тренировки.
— Потому что лично я хочу утереть ему нос, — сказала она без заминки. — Звучит нелепо на фоне всего, что с нами стряслось, но я таки хочу.

На Титане его не было. Впрочем, они и не особо рассчитывали его там найти. Титан был важен для него как конечная точка его похода, она же начальная – его родина, которая изгнала его за дикую идею «справедливого» геноцида и погубила себя в междоусобной войне, тем самым доказав безумцу его правоту. Именно сюда должны были доставить два недостающих камня его кошмарные приемыши, именно здесь он хотел совершить свой триумфальный щелчок, но не срослось. Так что, пожалуй, не стоило сюда и заглядывать… но они заглянули на всякий случай.
Стив осматривал с орбиты мертвые руины, континенты и города всех оттенков ржавчины, зияющие воронки, так ничем и не заросшие, потому что вся жизнь истребилась на этой планете, и только воздух оставался пригодным для дыхания как будто по привычке.
— Не напортачить бы нам до такой степени, — тихо сказала Наташа. — Как думаешь?
— Его стараниями – не в ближайшие сто лет, — мрачно усмехнулся Стив. Тут же прикусил язык.
В самом начале у него был вопрос — как найти одно-единственное существо на огромной планете? На вопрос ответили довольно быстро и просто: очень мощный и продвинутый сканер, просто необходимый команде космических спасателей/собирателей. За два облета планеты он не показал ничего, и Небьюла назвала следующее место:
— Его корабль, когда я сбежала, находился в кластере Обари.
— У нас хватит сил на штурм корабля? — Стив вспомнил полчища читаури и чудовищные десантные корабли, набитые четверорукими.
— В прошлый раз я пробралась туда в одиночку.
— И чем закончилось? — поинтересовалась Наташа.
— Меня поймали.
— Что ж, — Стив вздохнул. — Нам нужен план корабля.
— Нам не нужен план корабля, — Тор слегка подбросил на руке Громобой. — Я буду делать проходы там, где они нам нужны.
Где-то Стив его понимал. Ему самому хотелось ворваться на корабль Таноса и делать проходы там, где хочется. По правде говоря, ему приходилось подавлять в себе это желание, разгоравшееся день ото дня с новой силой Но…
— Эффект внезапности, Тор. Помнишь, что мы говорили об эффекте внезапности?
Тор вздохнул и опустил секиру.
— Тебе недолго удастся меня удерживать, сын Роджера.
— Долго и не придется, — усмехнулся Стив в ответ.

Корабль Таноса был огромен. Стив не знал, с чем сравнить — наверное, если бы Манхэттэн подняли в небо, вышло бы что-то сопоставимое.
— Никто не патрулирует пространство, — сказала Небьюла, понизив голос. — Странно.
Сканер показывал, что на борту тысячи живых существ, но считанные десятки из них перемещались куда-то. Остальные…
— Это Дозорные, — Небьюла по-прежнему говорила вполголоса, словно могла разбудить кого-то через сотни километров вакуума. — Они в стазисе.
— Вот поэтому мы не будем проламываться с шумом и грохотом, делая двери там, где нам нужно, — так же тихо сказала Нат. — Мы подберемся в режиме стелс и проложим кратчайший путь к резиденции Таноса, как можно быстрее и тише.
— Есть одна закавыка, — Ракета наморщил нос, словно принюхиваясь к сканеру. — По ходу, его там нет. Среди неспящих – ни одного нужной массы.
— Давайте все равно уничтожим этот корабль, — сказал Тор сквозь зубы.
— Нет, — Стив положил руку ему на плечо. — Нет, Тор. Мы не будем срывать злость на подручных Таноса, пока он жив. Небьюла? Где еще он может быть?
Иномирянка задумалась. Потом сказала:
— Есть одна планета. Рангир. Небольшой мир, где так мало людей, что Танос даже не стал уничтожать половину. Они смотрят на него как на бога. Он улетал туда иногда… когда хотел побыть один.
— Что ж, летим на Рангир.
Небьюла покачала головой.
— Я не знаю, где это. У меня нет координат.
Стив хрустнул пальцами за спиной. Спокойно.
— А у кого они есть?
— Они должны быть в бортовом блоке памяти его корабля, — подал голос Ракета.
— Ну что ж, значит, нам все-таки придется штурмовать корабль.
Тор вскинул голову и от души рассмеялся.

Больше не влезает. Прода - на фикбуке: ficbook.net/readfic/6812985

И еще кусочек проды

Продаааа!
АПД: свежая глава ficbook.net/readfic/6812985/20886629
И еще одна свежая глава: ficbook.net/readfic/6812985/20919220
ПРОДА! ficbook.net/readfic/6812985/20963586
ПРОДА! ficbook.net/readfic/6812985/21519538
Свежая прода! ficbook.net/readfic/6812985/22171297

запись создана: 30.04.2018 в 13:13

---

Красота!

---

УИИИИИИИИ!

Наконец-то! Дождалися!

youtu.be/80WflPMzAcw

---

Да, мы ебанулись!

Берсерк идет на ФБ. Я работаю Гриффитом.

---

ТимКэп и тим АйронМен: философия конфликта

Сегодня один хороший человек открыл мне глаза на философскую природу конфликта между Тони Старком и Кэпом. Поскольку хороший человек - американец Леон Томас, а изложил он это все по-английски на канале Renegade Cut, я перескажу это в вольной форме по-русски.

Значит, есть два стула три базовых подхода к этике. По жизни мы пользуемся всеми тремя, зачастую не осознавая этого, но в осное своей они разные и, как правило, каждый из нач внутренне в большинстве случаев предпочитает какой-то один и судит других и себя с этой позиции, которая ему ближе.

Первая — этика добродетели (аретология), которая сформирована Платоном, через него была усвоена христианством, и так распространилась по бОльшей части мира, а в Марвелверсе представлена Кэпом. Суть ее заключается в том, чтобы человек воспитывал в себе добродетели, среди которых Платон особо выделял благоразумие, справедливость, отвагу, умеренность. Чем больше ты прокачиваешь свои добродетели непрестанным упражнением воли и разума, тем легче тебе на автомате в ситуации нравственного выбора поступить правильно. В фильме "Первый Мститель", напомню, специально акцентируется внимание на том, что Стив Роджерс - хороший человек, и должен таким оставаться.

По всей видимости, Кэп, получивший христианское воспитание, — бессознательный аретолог. А может, и сознательный, он мальчик начитанный. Он прокачивает в себе добродетели, чтобы в сложной ситуации не тратить времени на раздумья, а автоматом поступить правильно.

Это вызывает жопоболь неприязнь большой части аудитории, которая считает Кэпа самоправедным никогда не сомневающимся муфлоном. Но это не значит, что Кэп на самом деле такой, это значит, что данной части аудитории близок другой подход.

Скорее всего, это консеквенциализм, учение, разработанное в эпоху Просвещения, которое призывает судить поступок по его последствиям. Например, Тони Старк раскаивается в торговле оружием не тогда, когда его в этом упрекает журналистка, а когда он собственной жопой натыкается на ПОСЛЕДСТВИЯ своих действий. И до этого, и в дальнейшем он судит себя не по тому, какие мотивы им двигали или какие принципы он исповедует, но по тому, какие последствия возымели его действия. Он пересек границу другой страны и самовольно убил нескольких ее граждан — вроде бы морально некузявый поступок. Но ведь эти граждане террористы, Тони застал их in flagranti delicto, и спас мирных жителей. Последствия были хороши, а значит, и поступок хорош.

Есть еще третий подход: деонтология — следование принципам, долгу, категорическому императиву. В Марвелверсе он представлен Пауканом, мы сейчас не будем заострять на нем внимания.

Большинство современных людей предпочитает консеквенциализм. Он представляется более рациональным и менее ригористичным, чем деонтология, и главное — не требует постоянного самоконтроля и прокачки добродетели, как аретология. Консеквенциалистскими по своей сути являются Уголовные Кодексы многих стран: при оценке тяжести преступления обязательно берется в расчет тяжесть последствий. И наоборот, когда политик убеждает народ в правильности своих действий, он напирает на то, что последствия будут хорошими.

У консеквенциализма есть один существенный недостаток. Точнее, даже два, которые сливаются в один. Первый: последствия никогда нельзя просчитать до конца. У любых последствий есть свои последствия, которые накладываются на последствия действий других людей, в результате чего хорошие в ближайшей перспективе последствия могут обернуться херней в дальней перспективе и наоборот. Простой пример из Марвелверса: Кэп разрушил три хеликарриера и спас 20 миллионов человек. Хорошие последствия? Несомненно. Но в перспективе "Войны бесконечности" человечество не смогло противопоставить дропшипам Таноса ничего, кроме вакандийской пехоты, и потери исчислялись миллиардами. Упс, уже не такие хорошие, да? То есть, руководствуясь консеквенциализмом, ты никогда не можешь быть уверен до конца, поступаешь ты хорошо или плохо. И тут на сцену выходит второй недостаток консеквенциализма: им можно оправдать любое свиноебство, если ты его творишь ради какой-то благой цели.

Сейчас я скажу главное. СРЕДИ ЭТИХ ТРЕХ ПОДХОДОВ НЕТ ЛУЧШЕГО И ХУДШЕГО. У всех есть свои достоинства и недостатки. Деонтологист рискует оказаться беспомощным там, где следование долгу приведет к очевидно плохим последствиям. Например, сейчас Вторая Мировая, а ты прячешь у себя евреев. У тебя спрашивают, если ли в доме евреи? А если найдем? Ты должен соврать. Но деонтологист знает, что врать нехорошо. Долг не велит. Приходится жертвовать или живыми людьми, или моральным императивом, что одинаково неприемлемо. Как правило, деонтологические системы этики по этой причине долго не стоят. Аретолог вынужден всю жизнь работать над собой, как профи-спортсмен. Ему некогда расслабиться. И он рискует сорваться в гордыню, отождествив свои добродетели со своей личностью. Про опасности консеквенциализма сказано выше.

В ПРАКТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ МЫ ПРИБЕГАЕМ КО ВСЕМ ТРЕМ ПОДХОДАМ.

Например, самых маленьких детей, которые еще в полной мере не овладели речью и мышлением, мы воспитываем при помощи деонтологии: поступай так, как мама или папа сказали, без объяснений, просто потому что так ты должен поступать.

Примерно в пять-семь лет, когда ребенок прокачивает речь до понимания и объяснения более сложных вещей, мы переходим к аретологическому подходу: надо быть хорошим человеком, а для этого надо прививать себе качества хорошего человека. Хорошо быть смелым: смелые люди могут совершать поступки, на которые не отважится трус, а значит, они более свободны в своих действиях. Хорошо быть умным: умные люди знают и понимают больше других, а значит, и могут больше. Хорошо быть умелым: ты не зависишь от мамы-папы-бабушки и сам можешь завязать себе шнурки, разогреть обед, сделать игрушку. Ребенок к подростковому возрасту должен научиться главному принципу аретологии: награда добродетели - в самой добродетели. Теперь ребенка не нужно все время пасти кнутом долга и пряником награды, он умеет награждать сам себя за хороший поступок.

И наконец, с младшего подросткового возраста детям прививают умение думать о последствиях их действий. Их учат брать на себя ответственность не только за намерения, но и за результат.

Полноценно жить в обществе способен только человек, овладевший всеми тремя подходами.

И, тем не менее, каждому из нас какой-то один да более по сердцу. При этом большинство тяготеет к консеквенциализму: во-первых, он не требует такого жесткого самоограничения, как два других подхода, во-вторых, с ним не соскучишься.

Тони Старка многие находят близким именно потому, что консеквенциализм сейчас доминирует в обществе. Он стал основой светской этики. Он гармонирует с самой популярной экономической моделью: если капитализм приносит выгоду большинству людей, значит, и морально он тоже хорош. Деонтология отождествляется с отсталыми этико-религиозными системами: конфуцианством, исламом, или со скомпрометировавшим себя социализмом. Аретология — с не менее скомпрометировавшим себя христианством. Консеквенциализм прогрессивен, он соответствует духу 21 века. Он гибок в сравнении с двумя другими подходами. Его легко примерить на себя и подогнать к любому размеру.

Поэтому его сторонники склонны смотреть на тех, кому ближе два других подхода, как на... отсталых ретроградов или на детей. Для Тони Паучок — дитя, Кэп — унылый старикан в молодом теле.

Чужд ли он сам при этом деонтологии и аретологии? Вовсе нет. Верность отцу и матери, которая побуждает его к расправе над Баки, вполне себе деонтологический принцип. Понимание с Паучком у него тоже хорошее, то есть, Тони вполне способен понять и принять деонтолога. Равно он способен на аретологический подход: например, интеллект и трудолюбие — несомненные добродетели, и Тони с удовольствием их в себе прокачивает, находя награду в них самих. Если бы изобретение разных клевых фишек не приносило ему денег, он бы все равно этим занимался.

Но В БОЛЬШИНСТВЕ СЛУЧАЕВ он руководствуется консеквенциалистским подходом. Даже когда это его подводит (Ультрон передает привет), он все равно оправдывается тем, что последствия ДОЛЖНЫ БЫЛИ быть хорошими.

Действительно последовательные аретологи, такие, как Кэп, в нашем мире — большая редкость. Как я уже указывала, по сравнению с другими этическими подходами, этот весьма трудозатратен. Но сама неординарность таких людей привлекает к ним внимание и вызывает к ним уважение. Если Тони Старка мы любим, потому что его мотивы близки каждому из нас (его этическая система сейчас рулит), то Кэпа — за то, что он не такой, как мы. Он может то, чего мы не можем. Он стоит и сражается, когда большинство из нас готово было бы побежать. Он возвышает свой голос против насилия, зная, что насилие обрушится на него. Он готов броситься грудью на гранату и отправиться в тыл врага за другом. И главное — он никогда не становится пленником обстоятельств. Весь смысл аретологической этики состоит в том, что человек сам выступает источником своих мотивов и причиной своих поступков. Не общество, не экономическая формация, не инстинкт, не потребность — а личность.

В то время как консеквенциалист лавирует среди мотивов и последствий, а деонтолог бьется в цепях обязательств, аретолог наслаждается неслыханной внутренней свободой. Он похож на гимнаста цирка Дю Солей или высококлассного танцора, который в таком совершенстве овладел своим телом, что может, кажется, и на гравитацию плевать. Он с удовольствием делает что хочет, потому что приучил себя хотеть хорошего и правильного.

Консеквенциалистом может быть каждый, у кого есть достаточно мозгов для просчета последствий. В этом главное достоинство этого этического подхода. Аретолог должен, как гимнаст или танцор, иметь врожденную предрасположенность, удачное сложение разума — и при этом постоянно полировать навык. Нередко врожденный талант проявляет себя уже в ранние годы: Жанна Дарк или Тереза Малая с детских лет потрясали окружающих своей нравственной силой.

При этом все мы знаем, что сцены и арены усыпаны невидимым телами тех, кто пытался, но не осилил, разбился и сошел с дистанции. То же с аретологией: на каждого Сократа или Жанну Дарк найдется сотня обычных самоправедных мудаков, которые не дотянули, не приложили достаточно усилий, успокоились на лаврах. Но Кэп как раз один из тех, кто сумел, осилил, превозмог.

Вне всяких сомнений, лучше быть хорошим консеквенциалистом, чем плохим аретологом. Но штука в том, что хороший консеквенциалист редко может просиять как нравственный факел сквозь столетия. Сколько бы добра он ни сделал, в какой-то момент он обязательно оскоромится нравственным компромиссом ради большего блага. Уж больно соблазнительно порой выглядят благоприятные последствия. Хорошим консеквенциалистам чаще сопутствует прижизненный успех и благодарность современников, нежели посмертная слава и репутация святого. Консеквенциались Фемистокл и аретолог Аристид принесли Афинам одинаковое количество добра, но Фемистокл интриговал против Аристида, потому что завидовал ему. Не богатству, не успеху, не славе — все это было у самого Фемистокла, и даже в большем объеме. А тому, как Аристида любят и уважают.

Вот в этом фишка отношения к Кэпу. Либо ты проникаешься к этой отточенной добродетелью, либо начинаешь ее обесценивать и отрицать из подспудной зависти. Жанну сожгли, Иисуса распяли, Сократ выпил яду. „Когда афиняне шумели о том, чтобы изгнать его [Аристида] остракизмом, к нему подошел какой-то человек, неученый и неграмотный, с черепком в руке и попросил написать ему имя Аристида. «Ты знаешь Аристида?» — спросил Аристид. «Нет, — ответил тот, — но мне надоело слушать, как все его только и зовут, что Справедливый да Справедливый». И Аристид, не сказав ни слова, написал свое имя и отдал ему черепок.“ Очень кэпский поступок, не находите?

Кстати, сами аретологи не отрицают чужой добродетели и ценят ее в людях. Кэп очень ценит интеллект и работоспособность Тони, а когда Тони проявил самоотверженность, то и ее оценил в полной мере. И Тони достаточно ценит себя, чтобы не завидовать Кэпу. Но вот у его фанатов с самооценкой часто дело худо. Поэтому мировоззренческая разница в этическом подходе у них переходит в кидание какашками и банановой кожурой в плечистую фигуру Кэпа. Для них нет разницы между аретологическим и консеквенциалистским подходом — есть классный Тони и занудный старый козёл Кэп, который портит Тони всю малину.

И это в высшей степени печально. Это сводит интересный мировоззренеский конфликт "этика последствий vs этика добродетели" к банальному срачику.

---

Эй, кому подорожников?

Свежая глава "Пепла".

ficbook.net/readfic/6812985/20751812

---

До просмотра "Финала" я колебалась, имеет ли смысл дописывать "Пепел"

Абсолютно имеет смысл, придуманный мной сюжет лучше.

---

Принес френд

Валить и трахать!

---

Я ваще-то не фанат Пти-Мадамы, но ЧОООРТ!

---

RIP

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Внезапное

Если Берсерки не пойдут на летнюю ФБ, то ябсходила за команду Второго Апокалипсиса. Жаль, жаль, что эту траву мало кто курит, кроме меня.

Хотя... Зимнюю ФБ реально закрыть в одно рыло. Не эту, я не сошла с ума бежать на эту. Но за год можно напилить фичков, чтобы сходить на следующую.

---

Вот и мой друг считает, что они котики

---

Криско, пошто ж ты такой клевый?

twitter.com/ChrisEvans/status/10520113530561781...

---

Ай, какой мне подарочек ко днюхе сделали!